Автор: Ashley_Black
Название: Желания
Статус: окончен
Размер: мини
Бета: Natyl
Размещение: нет!
Пейринг: С/Л, С/Э
Жанр: Continuation, Angst
Рейтинг: PG-13/T/
Дисклеймер: не претендую
Содержание (Саммари): содержание? Содержание можно бы и описать, только при условии, что оно есть в самой работе, а тут… Тут его как бы и найти сложно
Предупреждения: это что-то сложно понять… посему не особо ищите тут какой-то скрытый смысл, я не уверена, что найдёте.
От автора: Я хочу попросить хоть пару слов сказать. Даже если вам помидором в меня хочется запустить – оформите и пускайте… Если вам что-то непонятно – спрашивайте – я с удовольствием отвечу, если смогу.
читать дальше
Капель. И эхо, как в пещере. Стоп, он на самом деле в пещере. Что за бред? Все окутано дымкой, и ничего не видно. Сэм сделал пару шагов и наткнулся на молодую девушку, сидящую за столом. Стол? В пещере? Но, это действительно стол с маленькой настольной люминесцентной лампой. Куча синих и зеленых тетрадок. Идиотизм. Он ударился головой и теперь бредит? Или это – сон? А может, побочный эффект запечатления?
– Садитесь. Вы сейчас такой злой…
– Кто вы? Где я?
– Вы – расстроенный и злой. На кого? На себя? Или них обеих ?
– Да! В смысле, кого вы имеете в виду?
– Вы сами знаете кого.
– Что это значит?
– С одной стороны ужасно стыдно, – игнорируя все его вопросы, продолжала девушка, внимательно глядя ему в глаза, – а с другой, вам не хочется думать ни о чем и, тем более, ни о ком другом кроме Неё. Больно? Она сделала вам больно… И вам тоже придется сделать больно той, кто был таким важным в жизни… Ненавидите это? Это бесит, да? Вы хотите не чувствовать ответственности? Хотите, чтоб это обошло вас?
– Хочу, – Сэм неожиданно для себя отбросил все попытки понять происходящее и просто согласно кивнул. – Хочу! Я просто хочу, чтоб мне не нужно было объясняться и томиться от этого ужасного чувства стыда. Не хочу смотреть ей в глаза и сгорать под огнём этого… Я не могу посмотреть ей в глаза. Я не хочу чувствовать эту вину. Так хочется, чтоб это не было так… важно. Я хочу, чтоб я мог обидеться!..
– Хорошо. Исполнено! – и девушка, и стол, и дымка с капелью испарились, даже не дав ему закончить мысль.
***
– Бросаясь громкими словами о том, что не умеет прощать, о том, что компромиссы с совестью – проявления ничтожности мысли, о том, что полутона созданы для того, чтоб приглушать правду... Просто она была перфекционисткой, просто она не умела иначе, просто она не могла не бороться, борьба для неё и была жизнью. Самое большое счастье человека – разум, он же – и самое большое несчастье. Полагаю, было бы лучше, если бы она не думала…
– Вам больно?
– Простите?
– Вам больно?
– Я не знаю… И не хочу об этом думать, – мужчина пожал плечами и сделал очередной глоток кофе. – Боль – это что-то такое, что преследует каждого из нас, заставляя сжиматься от страха. Такого не чувствую. Значит – не больно.
– Она давно умерла?
– Зачем эти вопросы?
– Вы сами согласились на них ответить, – девушка нетерпеливо махнула рукой. – Сэм, простите, я, может, и не имею права вас об этом спрашивать, но все же, вы имеете отношение к её гибели?
– Да. Это я её убил, – безразличное пожатие плеч.
***
На кухне послышался громкий стук разбивающейся посуды и тяжелый вздох.
– Милая, что там у тебя? – Сью обеспокоено заглянула в святая святых, пытаясь приблизиться к дочери. Но её солнышко решило разгромить чудненькую комнатку и заодно сама пострадать.
– Ма, ты мне мешаешь!
– Громить кухню?
– Нет. Мам, уйди, я занята! – Леа вытолкала мать и, закрыв за ней двери, скривилась, пытаясь справиться с эмоциями и набегающими на глаза слезами. – Успокойся, все в порядке, выдохни и подумай о чём-нибудь другом. – Она, таки, выдавила апельсиновый сок дрожащими руками.
– Эмили!
– Что? – сестра лежала на диване и листала книгу. – Тебе плохо? – она тут же подхватилась, встревожено глядя на сестру.
– Нет. Ты сок просила… Вот я его и принесла.
– Я просила час назад, и ты послала меня. Я уже не ждала. Ты точно в порядке? – Эмили заглянула ей в глаза, и, увидев, как скривилась сестра, насторожилась. – Прости, миленькая. Я… Я просто… Просто…
– Я принесла тебе сок, – жесткий взгляд. – Пей.
– Пойдём сегодня вместе прогуляемся, а? – Эмили умоляюще смотрела на девушку, и пила сок, большими глотками, едва не давясь им.
– Нет, у меня много дел, – небрежно махнув рукой, она изобразила на лице безразличие.
– Леа, ты потухла. Меня это пугает. Столько всего происходило, столько всего случалось, но только теперь ты погасла.
– Глупости. Я не…короче, не зли меня – отцепись!
– Не буду. Ты только зажгись.
– Игры со спичками и пиротехникой плохо заканчиваются. Давай ты не будешь лезть мне в душу и пытаться анализировать, приводя весьма и весьма сомнительные сравнения, а я не буду говорить тебе о том, как сильно ценю твои умственные данные.
– Мне обидно.
– Мне все равно. У тебя телефон звонит.
– Да, конечно, – Эмили растерянно вернула ей стакан и пошла к столику. – Алло! – Шепотом проговорила девушка, залилась румянцем и вышла во двор.
***
Сэм встал и, положив пару купюр на стол, в последний раз посмотрел на молоденькую собеседницу. От роду лет двадцать, красивая, улыбчивая, притягательная. А еще эта девушка кого-то напоминала… Кого-то ненастоящего и полуреального… Только страх, который она вызывала был настоящим, и уж очень пронизывающим. Она вымотала всю душу расспросами о прошлом, о Ней. Всё так ярко всплывало отдельными картинками, прямо, как в долбаном кино. Всё такое болезненное и закрытое, задвинутое подальше, чтоб не вспоминать и не мучить себя. Забыть и похоронить в прошлом, которое лучше не ворошить. Но от прошлого никуда не деться. Пластырь, которым он вроде бы закрыл и спрятал от посторонних нарывающую рану, уже затёрся и скатался по бокам и теперь его придется снять, удалить сочащийся гной, чтоб закрыть новым, желательно более долгосрочным пластырем, в робкой надежде, что антисептик поможет затянуться этой гадкой и такой пугающе нечувствительной ране.
Сэм вышел на улицу, сняв пиджак и ослабив галстук. Он медленно побрёл по улице. Дома его ждала жена, у неё накрыт стол, и она уже пару раз нервно набрала его мобильный, но он не отвечал – сегодня день воспоминаний. Он прошел по пыльным улицам уже не одного квартала, но останавливаться не намеревался. Еще столько всего нужно вспомнить, столько проанализировать, понять и может даже переосмыслить.
«Маленькая дрянь, ты испортила мне всю жизнь, и бесконечна рада этому. Почему? Неужели просто не могла забыть? Я никогда не понимал твоего такого сумасшедшего стремления уничтожить меня. Я все удивляюсь твоей силе воли – уничтожила себя, убила себя, сделала все, что бы мне было хуже, чтоб я не мог жить спокойно. Ты добилась своего – я несчастен, ни один человек не может быть счастливым, осознавая что его могут настолько ненавидеть. И да, меня обижает твоя ненависть. Я её не понимаю, и не заслуживаю я такого отношения. Но главное – ты сломала самое дорогое, самое драгоценное, что у меня было, ты сломала, раздавила, растоптала свою сестру. Как ты могла? Сейчас я приду. Приду и всё тебе скажу. Подожди. Хотя, ты и так никуда не денешься».
***
– Сью мне сегодня сказала, что я, наверное, последний человек в этом мире, которого она любит, – Эмили поцеловала загорелое плечо парня, и ласкающими движениями тоненьких длинных пальчиков переместила ладонь к темной полосе волос на животе молодого человека.
– Она любит? Не верь.
– Сью только подтвердила мои же собственные мысли. Я… Я боюсь, что она мне не простит этого.
– Я тебе и так скажу, что не простит, – парень говорил неэмоционально, правда, голос немного выдавал раздражение, что предмет обсуждения в данный момент для него совершенно не интересен, тем более, в этом контексте.
– Ты скажи мне честно, кто я для тебя?
– Моя душа, – Сэм аккуратно взял в ладонь её маленькую ручку и поцеловал каждый пальчик. – Ты вернула мне свет. Я люблю тебя, и твои подозрения, что я делаю это на зло Леа, обижают меня.
– Просто, это так… очевидно. Я не хочу так думать, но эти мысли иногда просто появляются, просто вот возникают и… и я никуда не могу от них деться.
– Что мне нужно сделать, чтоб доказать тебе обратное. Эмми… Ты понимаешь? Мне хочется тебе доказать! – довольный этим открытием Сэм радостно заключил девушку, которая в полном замешательстве смотрела на него, в объятья и начал целовать не особо задумываясь куда: в губы, нос, волосы, плечо, щеку…
– Прекрати! – наконец, улыбнулась девушка. Совершенство. Смысл. Счастье. – Прекрати, мне щекотно!
– Хорошо, – он немного наклонился и поцеловал её грудь, следя за выражением её глаз, – я больше не буду, – он очень нежно и аккуратно притянул её к себе. У него в руках была драгоценность – её нельзя сломать.
– А мне иногда страшно, что она вот так просто войдет в комнату, появится, словно из ниоткуда, и все увидит. Я не понимаю, что с ней творится, не понимаю, куда она вечно пропадает, о чем думает, из-за чего переживает… Она стала такая холодная. Я иногда боюсь её.
– Может, переедешь ко мне? – пробубнил парень сонным голосом.
– Сью что-то знает, и это её очень волнует, но она молчит…
– Ну, раз молчит – значит ничего страшного. Сью не умеет переживать в одиночку, было б там что-то важное, знала бы уже вся резервация.
– Ты несправедлив и груб.
– Я просто намекаю тебе, что ты слишком много думаешь о всякой ерунде и носишься с Леа, которая только этого и добивается. Ты что не понимаешь? Ей нужно внимание, ей хочется, чтоб её все жалели и нянчились с ней. Иди сюда. Сопереживай лучше мне. У меня все намного-премного сложнее. Ты же знаешь. И еще, я сам себя боюсь, за тебя боюсь, оставаться рядом с тобой боюсь, а еще больше – без тебя. И мне неудобно перед Леа, но, ведь, я еще больше её предам, если буду притворяться, что она мне важна, когда мне нет до неё дела, когда в этом мире мне нет дела ни до кого кроме тебя! А она упрямая, лезет во все, пытается разузнать, грубит, хамит. И мне одиноко, и…
– У тебя есть я.
– А еще у тебя есть Дин, парень твой, помнишь? Кстати, ты не знаешь, он не собирается явиться как гром среди ясного неба, или Боги на моей стороне, и мне хотя бы с ним не придется выяснять отношения?
– Он не появится. И ты прекрасно знаешь, что он уже давно не мой. Он… Он даже не помнит меня. Недавно звонил, такой счастливый. Номер Леа спрашивал. Ну, ты же знаешь, они в детстве лучшие друзья были.
– Чудесно. Меня это, устраивает, – Сэм самодовольно улыбнулся, но потом нахмурился и, заглянув в лицо любимой, поинтересовался:
– Ты же не переживаешь по этому поводу, правда?
– По которому?
– Что он… Что его…
– Я не хочу его видеть. И я больше не люблю его. Я уже говорила, – она хитро улыбнулась и, подражая его интонации, проговорила:
– Что мне нужно сделать, чтоб доказать тебе это?
– Просто будь со мной настоящей. Ты… ты – лучшая, Эмми. Я люблю тебя. Это так странно… Так замечательно.
– Это просто правильно. Наверное… Если бы мы познакомились с самого начала. Но – увы.
– Увы, – согласился Сэм и, прикрыв глаза, прошептал: – если бы Леа просто уехала, делась куда-нибудь, было бы и мне и ей намного проще.
– Правильно. Только… Я все боюсь, что откроется дверь и появится она. У меня такое ощущение, что я украла тебя у неё.
– Ты ни при чем. Вини природу, богов, кого угодно. Ты тут – пострадавшая сторона.
– Она очень страдала, Сэм. Ты просто не знаешь, как она мучалась.
– Эмми!.. – вымученно протянул Сэм, отворачиваясь. Помолчал пору секунд, и, когда продолжил, голос его звучал зло: – Ты просто слишком добрая. Перестань. Всё будет в порядке. И нам все же придется рано или поздно это ей рассказать. И мне, если честно, все равно, что она там почувствует.
– Ты становишься таким жестоким.
– Я плевать хотел на весь мир. Важна только ты.
– Это приятно, но пугает.
– Люблю.
– Я больше.
– Поспорим?
***
Сэм присел возле памятника и провел пальцами по надписи.
– На кой ты умерла? Чтоб всё испортить? Тебе ж всегда бороться хотелось, а ты выбрала такой простой способ. Мразь ты, Леа. Так странно, я обычно быстро отхожу, но тут… Я вот даже ненавижу тебя. Конечно не так как ты меня, но так не умеет ни один нормальный человек, но ты же не нормальная. Ты бы могла просто уехать. Взять – и исчезнуть. Могла? Могла! Но ты этого не сделала, ты предпочла остаться тут и умереть… На глазах у Эмили. Тебе было совсем не жаль её, такую маленькую и хрупкую. Иногда мне хотелось самолично придушить тебя… Ты мне противна. Так противна… Все обиды почему-то такие живые. Все до последней… и такое ощущение, что сила этих обид умножена на факториал. Ты не заслуживала даже того, чтоб родиться, не то чтобы жить… Дрянь.
– Так ненавидите? – девушка из кафе встала рядом и, посмотрев на надпись, цокнула язычком. – Обида ваша уже давно превратилась в ненависть, а ненависть в ярость. Неужели, это лучше, чем простить?
– Кого прощать? Это отребье?
– Она осталась обычным воспоминанием. Но вы всё так накаляете. А знаете почему вы так злитесь? Потому что она не успела простить вас. И злитесь вы не на неё, а на себя. И обижены вы тоже на себя, за то, что не смогли понять её. В сущности, она просила очень мало. Сравнительно мало. Винить её в чем бы то ни было вы права не имеете, это как винить собаку в том, что она не видит радугу. Вы же мне сами распевали о том, что иначе она не умеет.
– Вы так говорите, будто она жива. Будто мне сейчас не сорок, а девятнадцать, и будто это не я двадцать лет подряд никак не могу избавиться от этого мерзкого чувства в душе. Будто не я подтолкнул её к тому прыжку с балкона двадцатого этажа…
– Вы. И все вы делали умышленно. А боль не проходит правда? Но ведь вы же сами не хотели её прощать. Вы сами просили, что б это чувство боли не растворялось, а действовало в неизменной концентрации. Неприятно? Боль если не утихает, то к ней привыкают, а если боль такая, что не может утихнуть и к ней нельзя привыкнуть, то она сводит с ума. Делает человека помешанным.
– О чём вы говорите?
– Не нравится? – солнце скрылось за тучей, а небо стало угрожающе темным. По кладбищу начал расползаться туман.
– Я не понимаю, – Сэм испуганно вертел головой. – Что происходит? Кто ты? – он удивился, услышав резкое изменение в своем голосе. Зажмурил глаза, выдохнул, оглянулся: темно, стол, девушка, дымка, капель. – Что это всё значит? – Сэм посмотрел на свои руки и испугано прошептал:
– Что происходит?
– Двадцать лет не прощая её. Тяжело?
– Но ведь… Какой сейчас год?
– Две тысячи третий.
– А как же?.. И она еще жива? – Глаза Сэма загорелись непонятным светом.
– Более чем. И ты еще даже не успел сломать её. У тебя есть еще пожелания?
– Есть. Я могу забыть все это… эти двадцать лет?
– Нет. Не можешь. Они будут с тобой всегда, что б ты помнил.
– Но сейчас нет того жгучего чувства обиды!
– И теперь стыдно? Не волнуйся, это чувство время притупит. А теперь подумай и загадай желание, правильное желание.
– Правильное? Я… Я не хочу запечатляться. Никогда.
– Исполнено.
***
Сэм открыл глаза и сонно потянулся. Что-то достаточно неприятно щекотало его подбородок, губы и нос. Он скривился, повернул голову набок и убрал с лица паутинку волос. Сердце замерло, кровь перестала бежать по венам, и холодный пот покрыл спину. Он опустил глаза вниз и выдохнул, идентифицировав по коротким темным волосам ту, которая прижималась к нему во сне.
Они же вчера помирились, как он мог забыть? Вчера вообще было особенным днём. Оно было настолько многогранным, таким объемным и таким счастливым… Он, не задумываясь о том, что может сделать ей больно, крепко прижал худенькое тельце любимой девушки к себе. Чем одновременно разбудил, испугал и смутил её.
– Сэм, тебе что, жить надоело? Что это ты творишь?
– Я? Обнимаю тебя. И целую. И вообще – я счастлив.
– Ты знаешь, последние несколько дней ты меня пугаешь. Не знаю причин, но факт.
– Просто пугаю, или тут есть и что-то другое? Может тебе… – он перевернулся, забрался на неё и, придавив к кровати, быстро пробежался пальцами по всему телу. Девушка покраснела, попыталась не дать его пальцам коснуться самых интимных мест, что в прочем увенчалось только тем, что она выгодно для него прогнулась и, запыхтев от напряжения, сдалась.
– Что – мне? – раздосадованная собственной неспособностью сопротивляться ему, Леа решила не тратить на это и сил.
– Может тебе кажется, что я стал серьезнее и ответственнее?
– Прости, что? Ты и серьезнее? – она расхохоталась. – Да ты и через двадцать лет будешь таким же неисправимым мальчишкой.
– Ты, наверное, права, – Сэм наклонился, коснулся губами её губ и легонько поцеловал. Нахмурился – почувствовал разницу между её губами и губами Эмили, отчетливо почувствовал, потом что еще позавчера, в этом несуществующем позавчера, которое длилось двадцать лет, он изо дня в день целовал, обнимал и прижимал к себе не ту сестру, не ту девушку, чувствовал не свою душу… Но разница была, губы у Леа мягче, хоть и не такие пухлые, кожа у Леа не такая нежная, но более гладкая, и… и… Неужели он не забудет? – Сэм резко перекатился на бок и, отвернувшись от девушки, спрятал лицо в подушке.
– Эй? Что случилось? Что с тобой? – девушка коснулась его плеча. Погладила тёплой ладошкой по спине и обеспокоено, вернее, испуганно позвала его: – Сэм, скажи что с тобой.
Он сделал два глубоких вздоха, повернулся к ней и посмотрел в глаза. Она дернулась, с ужасом узнавая в глазах ненависть и закрыла руками рот, чтоб не закричать.
– Леа, ты пообещай мне, что больше никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах мы с тобой не расстанемся.
– Ч… что? – она начала ползти назад, не сводя взгляда с его глаз.
– Ты просто пообещай, что мы всегда будем только вместе, только друг для друга жить. Что ты от меня никуда не денешься.
– Я? Сэм, я же… Я ведь люблю тебя, я уже говорила…
– И я люблю, – он резко заключил её в объятья.
– У тебя истерика, – осторожно сказала девушка, – и ты меня очень пугаешь. Серьезно.
– Да ну тебя, – он сладко вздохнул, вновь чувствуя себя счастливым. Удивился тому, как резко изменилось его же настроение, и, в подтверждение самолично поставленному диагнозу, загрустил. – Я боюсь проснуться и понять, что рядом не ты.
– И правильно делаешь. Не приведи бог тебе проснуться, и чтоб рядом была не я. Это ж… ты ж даже себе представить не можешь, что я устрою! – весело пригрозила девушка. А потом более тихо добавила. – Я же умру…
– Именно поэтому и боюсь, – он поцеловал её макушку и начал укачивать, поглаживая шелковистые волосы.
Он закрыл глаза, пытаясь не думать, что у Эмили волосы были более гладкими и мягкими, пытаясь не вспоминать, что Эмили любила прижиматься своим аккуратным носиком к его плечу и целовать его, чтоб разбудить. Чтобы не думать о том, что завтра он должен с ней познакомиться.
Название: Желания
Статус: окончен
Размер: мини
Бета: Natyl
Размещение: нет!
Пейринг: С/Л, С/Э
Жанр: Continuation, Angst
Рейтинг: PG-13/T/
Дисклеймер: не претендую
Содержание (Саммари): содержание? Содержание можно бы и описать, только при условии, что оно есть в самой работе, а тут… Тут его как бы и найти сложно
Предупреждения: это что-то сложно понять… посему не особо ищите тут какой-то скрытый смысл, я не уверена, что найдёте.
От автора: Я хочу попросить хоть пару слов сказать. Даже если вам помидором в меня хочется запустить – оформите и пускайте… Если вам что-то непонятно – спрашивайте – я с удовольствием отвечу, если смогу.
читать дальше
Капель. И эхо, как в пещере. Стоп, он на самом деле в пещере. Что за бред? Все окутано дымкой, и ничего не видно. Сэм сделал пару шагов и наткнулся на молодую девушку, сидящую за столом. Стол? В пещере? Но, это действительно стол с маленькой настольной люминесцентной лампой. Куча синих и зеленых тетрадок. Идиотизм. Он ударился головой и теперь бредит? Или это – сон? А может, побочный эффект запечатления?
– Садитесь. Вы сейчас такой злой…
– Кто вы? Где я?
– Вы – расстроенный и злой. На кого? На себя? Или них обеих ?
– Да! В смысле, кого вы имеете в виду?
– Вы сами знаете кого.
– Что это значит?
– С одной стороны ужасно стыдно, – игнорируя все его вопросы, продолжала девушка, внимательно глядя ему в глаза, – а с другой, вам не хочется думать ни о чем и, тем более, ни о ком другом кроме Неё. Больно? Она сделала вам больно… И вам тоже придется сделать больно той, кто был таким важным в жизни… Ненавидите это? Это бесит, да? Вы хотите не чувствовать ответственности? Хотите, чтоб это обошло вас?
– Хочу, – Сэм неожиданно для себя отбросил все попытки понять происходящее и просто согласно кивнул. – Хочу! Я просто хочу, чтоб мне не нужно было объясняться и томиться от этого ужасного чувства стыда. Не хочу смотреть ей в глаза и сгорать под огнём этого… Я не могу посмотреть ей в глаза. Я не хочу чувствовать эту вину. Так хочется, чтоб это не было так… важно. Я хочу, чтоб я мог обидеться!..
– Хорошо. Исполнено! – и девушка, и стол, и дымка с капелью испарились, даже не дав ему закончить мысль.
***
– Бросаясь громкими словами о том, что не умеет прощать, о том, что компромиссы с совестью – проявления ничтожности мысли, о том, что полутона созданы для того, чтоб приглушать правду... Просто она была перфекционисткой, просто она не умела иначе, просто она не могла не бороться, борьба для неё и была жизнью. Самое большое счастье человека – разум, он же – и самое большое несчастье. Полагаю, было бы лучше, если бы она не думала…
– Вам больно?
– Простите?
– Вам больно?
– Я не знаю… И не хочу об этом думать, – мужчина пожал плечами и сделал очередной глоток кофе. – Боль – это что-то такое, что преследует каждого из нас, заставляя сжиматься от страха. Такого не чувствую. Значит – не больно.
– Она давно умерла?
– Зачем эти вопросы?
– Вы сами согласились на них ответить, – девушка нетерпеливо махнула рукой. – Сэм, простите, я, может, и не имею права вас об этом спрашивать, но все же, вы имеете отношение к её гибели?
– Да. Это я её убил, – безразличное пожатие плеч.
***
На кухне послышался громкий стук разбивающейся посуды и тяжелый вздох.
– Милая, что там у тебя? – Сью обеспокоено заглянула в святая святых, пытаясь приблизиться к дочери. Но её солнышко решило разгромить чудненькую комнатку и заодно сама пострадать.
– Ма, ты мне мешаешь!
– Громить кухню?
– Нет. Мам, уйди, я занята! – Леа вытолкала мать и, закрыв за ней двери, скривилась, пытаясь справиться с эмоциями и набегающими на глаза слезами. – Успокойся, все в порядке, выдохни и подумай о чём-нибудь другом. – Она, таки, выдавила апельсиновый сок дрожащими руками.
– Эмили!
– Что? – сестра лежала на диване и листала книгу. – Тебе плохо? – она тут же подхватилась, встревожено глядя на сестру.
– Нет. Ты сок просила… Вот я его и принесла.
– Я просила час назад, и ты послала меня. Я уже не ждала. Ты точно в порядке? – Эмили заглянула ей в глаза, и, увидев, как скривилась сестра, насторожилась. – Прости, миленькая. Я… Я просто… Просто…
– Я принесла тебе сок, – жесткий взгляд. – Пей.
– Пойдём сегодня вместе прогуляемся, а? – Эмили умоляюще смотрела на девушку, и пила сок, большими глотками, едва не давясь им.
– Нет, у меня много дел, – небрежно махнув рукой, она изобразила на лице безразличие.
– Леа, ты потухла. Меня это пугает. Столько всего происходило, столько всего случалось, но только теперь ты погасла.
– Глупости. Я не…короче, не зли меня – отцепись!
– Не буду. Ты только зажгись.
– Игры со спичками и пиротехникой плохо заканчиваются. Давай ты не будешь лезть мне в душу и пытаться анализировать, приводя весьма и весьма сомнительные сравнения, а я не буду говорить тебе о том, как сильно ценю твои умственные данные.
– Мне обидно.
– Мне все равно. У тебя телефон звонит.
– Да, конечно, – Эмили растерянно вернула ей стакан и пошла к столику. – Алло! – Шепотом проговорила девушка, залилась румянцем и вышла во двор.
***
Сэм встал и, положив пару купюр на стол, в последний раз посмотрел на молоденькую собеседницу. От роду лет двадцать, красивая, улыбчивая, притягательная. А еще эта девушка кого-то напоминала… Кого-то ненастоящего и полуреального… Только страх, который она вызывала был настоящим, и уж очень пронизывающим. Она вымотала всю душу расспросами о прошлом, о Ней. Всё так ярко всплывало отдельными картинками, прямо, как в долбаном кино. Всё такое болезненное и закрытое, задвинутое подальше, чтоб не вспоминать и не мучить себя. Забыть и похоронить в прошлом, которое лучше не ворошить. Но от прошлого никуда не деться. Пластырь, которым он вроде бы закрыл и спрятал от посторонних нарывающую рану, уже затёрся и скатался по бокам и теперь его придется снять, удалить сочащийся гной, чтоб закрыть новым, желательно более долгосрочным пластырем, в робкой надежде, что антисептик поможет затянуться этой гадкой и такой пугающе нечувствительной ране.
Сэм вышел на улицу, сняв пиджак и ослабив галстук. Он медленно побрёл по улице. Дома его ждала жена, у неё накрыт стол, и она уже пару раз нервно набрала его мобильный, но он не отвечал – сегодня день воспоминаний. Он прошел по пыльным улицам уже не одного квартала, но останавливаться не намеревался. Еще столько всего нужно вспомнить, столько проанализировать, понять и может даже переосмыслить.
«Маленькая дрянь, ты испортила мне всю жизнь, и бесконечна рада этому. Почему? Неужели просто не могла забыть? Я никогда не понимал твоего такого сумасшедшего стремления уничтожить меня. Я все удивляюсь твоей силе воли – уничтожила себя, убила себя, сделала все, что бы мне было хуже, чтоб я не мог жить спокойно. Ты добилась своего – я несчастен, ни один человек не может быть счастливым, осознавая что его могут настолько ненавидеть. И да, меня обижает твоя ненависть. Я её не понимаю, и не заслуживаю я такого отношения. Но главное – ты сломала самое дорогое, самое драгоценное, что у меня было, ты сломала, раздавила, растоптала свою сестру. Как ты могла? Сейчас я приду. Приду и всё тебе скажу. Подожди. Хотя, ты и так никуда не денешься».
***
– Сью мне сегодня сказала, что я, наверное, последний человек в этом мире, которого она любит, – Эмили поцеловала загорелое плечо парня, и ласкающими движениями тоненьких длинных пальчиков переместила ладонь к темной полосе волос на животе молодого человека.
– Она любит? Не верь.
– Сью только подтвердила мои же собственные мысли. Я… Я боюсь, что она мне не простит этого.
– Я тебе и так скажу, что не простит, – парень говорил неэмоционально, правда, голос немного выдавал раздражение, что предмет обсуждения в данный момент для него совершенно не интересен, тем более, в этом контексте.
– Ты скажи мне честно, кто я для тебя?
– Моя душа, – Сэм аккуратно взял в ладонь её маленькую ручку и поцеловал каждый пальчик. – Ты вернула мне свет. Я люблю тебя, и твои подозрения, что я делаю это на зло Леа, обижают меня.
– Просто, это так… очевидно. Я не хочу так думать, но эти мысли иногда просто появляются, просто вот возникают и… и я никуда не могу от них деться.
– Что мне нужно сделать, чтоб доказать тебе обратное. Эмми… Ты понимаешь? Мне хочется тебе доказать! – довольный этим открытием Сэм радостно заключил девушку, которая в полном замешательстве смотрела на него, в объятья и начал целовать не особо задумываясь куда: в губы, нос, волосы, плечо, щеку…
– Прекрати! – наконец, улыбнулась девушка. Совершенство. Смысл. Счастье. – Прекрати, мне щекотно!
– Хорошо, – он немного наклонился и поцеловал её грудь, следя за выражением её глаз, – я больше не буду, – он очень нежно и аккуратно притянул её к себе. У него в руках была драгоценность – её нельзя сломать.
– А мне иногда страшно, что она вот так просто войдет в комнату, появится, словно из ниоткуда, и все увидит. Я не понимаю, что с ней творится, не понимаю, куда она вечно пропадает, о чем думает, из-за чего переживает… Она стала такая холодная. Я иногда боюсь её.
– Может, переедешь ко мне? – пробубнил парень сонным голосом.
– Сью что-то знает, и это её очень волнует, но она молчит…
– Ну, раз молчит – значит ничего страшного. Сью не умеет переживать в одиночку, было б там что-то важное, знала бы уже вся резервация.
– Ты несправедлив и груб.
– Я просто намекаю тебе, что ты слишком много думаешь о всякой ерунде и носишься с Леа, которая только этого и добивается. Ты что не понимаешь? Ей нужно внимание, ей хочется, чтоб её все жалели и нянчились с ней. Иди сюда. Сопереживай лучше мне. У меня все намного-премного сложнее. Ты же знаешь. И еще, я сам себя боюсь, за тебя боюсь, оставаться рядом с тобой боюсь, а еще больше – без тебя. И мне неудобно перед Леа, но, ведь, я еще больше её предам, если буду притворяться, что она мне важна, когда мне нет до неё дела, когда в этом мире мне нет дела ни до кого кроме тебя! А она упрямая, лезет во все, пытается разузнать, грубит, хамит. И мне одиноко, и…
– У тебя есть я.
– А еще у тебя есть Дин, парень твой, помнишь? Кстати, ты не знаешь, он не собирается явиться как гром среди ясного неба, или Боги на моей стороне, и мне хотя бы с ним не придется выяснять отношения?
– Он не появится. И ты прекрасно знаешь, что он уже давно не мой. Он… Он даже не помнит меня. Недавно звонил, такой счастливый. Номер Леа спрашивал. Ну, ты же знаешь, они в детстве лучшие друзья были.
– Чудесно. Меня это, устраивает, – Сэм самодовольно улыбнулся, но потом нахмурился и, заглянув в лицо любимой, поинтересовался:
– Ты же не переживаешь по этому поводу, правда?
– По которому?
– Что он… Что его…
– Я не хочу его видеть. И я больше не люблю его. Я уже говорила, – она хитро улыбнулась и, подражая его интонации, проговорила:
– Что мне нужно сделать, чтоб доказать тебе это?
– Просто будь со мной настоящей. Ты… ты – лучшая, Эмми. Я люблю тебя. Это так странно… Так замечательно.
– Это просто правильно. Наверное… Если бы мы познакомились с самого начала. Но – увы.
– Увы, – согласился Сэм и, прикрыв глаза, прошептал: – если бы Леа просто уехала, делась куда-нибудь, было бы и мне и ей намного проще.
– Правильно. Только… Я все боюсь, что откроется дверь и появится она. У меня такое ощущение, что я украла тебя у неё.
– Ты ни при чем. Вини природу, богов, кого угодно. Ты тут – пострадавшая сторона.
– Она очень страдала, Сэм. Ты просто не знаешь, как она мучалась.
– Эмми!.. – вымученно протянул Сэм, отворачиваясь. Помолчал пору секунд, и, когда продолжил, голос его звучал зло: – Ты просто слишком добрая. Перестань. Всё будет в порядке. И нам все же придется рано или поздно это ей рассказать. И мне, если честно, все равно, что она там почувствует.
– Ты становишься таким жестоким.
– Я плевать хотел на весь мир. Важна только ты.
– Это приятно, но пугает.
– Люблю.
– Я больше.
– Поспорим?
***
Сэм присел возле памятника и провел пальцами по надписи.
– На кой ты умерла? Чтоб всё испортить? Тебе ж всегда бороться хотелось, а ты выбрала такой простой способ. Мразь ты, Леа. Так странно, я обычно быстро отхожу, но тут… Я вот даже ненавижу тебя. Конечно не так как ты меня, но так не умеет ни один нормальный человек, но ты же не нормальная. Ты бы могла просто уехать. Взять – и исчезнуть. Могла? Могла! Но ты этого не сделала, ты предпочла остаться тут и умереть… На глазах у Эмили. Тебе было совсем не жаль её, такую маленькую и хрупкую. Иногда мне хотелось самолично придушить тебя… Ты мне противна. Так противна… Все обиды почему-то такие живые. Все до последней… и такое ощущение, что сила этих обид умножена на факториал. Ты не заслуживала даже того, чтоб родиться, не то чтобы жить… Дрянь.
– Так ненавидите? – девушка из кафе встала рядом и, посмотрев на надпись, цокнула язычком. – Обида ваша уже давно превратилась в ненависть, а ненависть в ярость. Неужели, это лучше, чем простить?
– Кого прощать? Это отребье?
– Она осталась обычным воспоминанием. Но вы всё так накаляете. А знаете почему вы так злитесь? Потому что она не успела простить вас. И злитесь вы не на неё, а на себя. И обижены вы тоже на себя, за то, что не смогли понять её. В сущности, она просила очень мало. Сравнительно мало. Винить её в чем бы то ни было вы права не имеете, это как винить собаку в том, что она не видит радугу. Вы же мне сами распевали о том, что иначе она не умеет.
– Вы так говорите, будто она жива. Будто мне сейчас не сорок, а девятнадцать, и будто это не я двадцать лет подряд никак не могу избавиться от этого мерзкого чувства в душе. Будто не я подтолкнул её к тому прыжку с балкона двадцатого этажа…
– Вы. И все вы делали умышленно. А боль не проходит правда? Но ведь вы же сами не хотели её прощать. Вы сами просили, что б это чувство боли не растворялось, а действовало в неизменной концентрации. Неприятно? Боль если не утихает, то к ней привыкают, а если боль такая, что не может утихнуть и к ней нельзя привыкнуть, то она сводит с ума. Делает человека помешанным.
– О чём вы говорите?
– Не нравится? – солнце скрылось за тучей, а небо стало угрожающе темным. По кладбищу начал расползаться туман.
– Я не понимаю, – Сэм испуганно вертел головой. – Что происходит? Кто ты? – он удивился, услышав резкое изменение в своем голосе. Зажмурил глаза, выдохнул, оглянулся: темно, стол, девушка, дымка, капель. – Что это всё значит? – Сэм посмотрел на свои руки и испугано прошептал:
– Что происходит?
– Двадцать лет не прощая её. Тяжело?
– Но ведь… Какой сейчас год?
– Две тысячи третий.
– А как же?.. И она еще жива? – Глаза Сэма загорелись непонятным светом.
– Более чем. И ты еще даже не успел сломать её. У тебя есть еще пожелания?
– Есть. Я могу забыть все это… эти двадцать лет?
– Нет. Не можешь. Они будут с тобой всегда, что б ты помнил.
– Но сейчас нет того жгучего чувства обиды!
– И теперь стыдно? Не волнуйся, это чувство время притупит. А теперь подумай и загадай желание, правильное желание.
– Правильное? Я… Я не хочу запечатляться. Никогда.
– Исполнено.
***
Сэм открыл глаза и сонно потянулся. Что-то достаточно неприятно щекотало его подбородок, губы и нос. Он скривился, повернул голову набок и убрал с лица паутинку волос. Сердце замерло, кровь перестала бежать по венам, и холодный пот покрыл спину. Он опустил глаза вниз и выдохнул, идентифицировав по коротким темным волосам ту, которая прижималась к нему во сне.
Они же вчера помирились, как он мог забыть? Вчера вообще было особенным днём. Оно было настолько многогранным, таким объемным и таким счастливым… Он, не задумываясь о том, что может сделать ей больно, крепко прижал худенькое тельце любимой девушки к себе. Чем одновременно разбудил, испугал и смутил её.
– Сэм, тебе что, жить надоело? Что это ты творишь?
– Я? Обнимаю тебя. И целую. И вообще – я счастлив.
– Ты знаешь, последние несколько дней ты меня пугаешь. Не знаю причин, но факт.
– Просто пугаю, или тут есть и что-то другое? Может тебе… – он перевернулся, забрался на неё и, придавив к кровати, быстро пробежался пальцами по всему телу. Девушка покраснела, попыталась не дать его пальцам коснуться самых интимных мест, что в прочем увенчалось только тем, что она выгодно для него прогнулась и, запыхтев от напряжения, сдалась.
– Что – мне? – раздосадованная собственной неспособностью сопротивляться ему, Леа решила не тратить на это и сил.
– Может тебе кажется, что я стал серьезнее и ответственнее?
– Прости, что? Ты и серьезнее? – она расхохоталась. – Да ты и через двадцать лет будешь таким же неисправимым мальчишкой.
– Ты, наверное, права, – Сэм наклонился, коснулся губами её губ и легонько поцеловал. Нахмурился – почувствовал разницу между её губами и губами Эмили, отчетливо почувствовал, потом что еще позавчера, в этом несуществующем позавчера, которое длилось двадцать лет, он изо дня в день целовал, обнимал и прижимал к себе не ту сестру, не ту девушку, чувствовал не свою душу… Но разница была, губы у Леа мягче, хоть и не такие пухлые, кожа у Леа не такая нежная, но более гладкая, и… и… Неужели он не забудет? – Сэм резко перекатился на бок и, отвернувшись от девушки, спрятал лицо в подушке.
– Эй? Что случилось? Что с тобой? – девушка коснулась его плеча. Погладила тёплой ладошкой по спине и обеспокоено, вернее, испуганно позвала его: – Сэм, скажи что с тобой.
Он сделал два глубоких вздоха, повернулся к ней и посмотрел в глаза. Она дернулась, с ужасом узнавая в глазах ненависть и закрыла руками рот, чтоб не закричать.
– Леа, ты пообещай мне, что больше никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах мы с тобой не расстанемся.
– Ч… что? – она начала ползти назад, не сводя взгляда с его глаз.
– Ты просто пообещай, что мы всегда будем только вместе, только друг для друга жить. Что ты от меня никуда не денешься.
– Я? Сэм, я же… Я ведь люблю тебя, я уже говорила…
– И я люблю, – он резко заключил её в объятья.
– У тебя истерика, – осторожно сказала девушка, – и ты меня очень пугаешь. Серьезно.
– Да ну тебя, – он сладко вздохнул, вновь чувствуя себя счастливым. Удивился тому, как резко изменилось его же настроение, и, в подтверждение самолично поставленному диагнозу, загрустил. – Я боюсь проснуться и понять, что рядом не ты.
– И правильно делаешь. Не приведи бог тебе проснуться, и чтоб рядом была не я. Это ж… ты ж даже себе представить не можешь, что я устрою! – весело пригрозила девушка. А потом более тихо добавила. – Я же умру…
– Именно поэтому и боюсь, – он поцеловал её макушку и начал укачивать, поглаживая шелковистые волосы.
Он закрыл глаза, пытаясь не думать, что у Эмили волосы были более гладкими и мягкими, пытаясь не вспоминать, что Эмили любила прижиматься своим аккуратным носиком к его плечу и целовать его, чтоб разбудить. Чтобы не думать о том, что завтра он должен с ней познакомиться.
@темы: Леа Клирвотер, Сэм Улей, фанфики